17-месячная оккупация Ржева: страшная история Нины Голубевой из Спутника
Немецкие войска группы армии «Центр» вошли в город в октябре 1941 года, а оставили его в марте 1943-го…
Оккупация
Голубевы жили в пригороде Ржева (сейчас это улица Юбилейная), держали скотину, кормились своим хозяйством. Весной 1941-го занедужил отец. Семена положили в больницу, а вскоре оттуда позвонили в сельсовет: велели забирать болящего. Мать запрягла лошадь, привезла его домой. А через несколько дней во Ржев вошли немцы.
Оккупанты разместили в городе полевую жандармерию, тайную полицию и отдел по борьбе со шпионажем. Город разделили на четыре района с полицейскими участками. Работали две биржи труда. Жандармы с оружием и полицейские с плетками ходили по домам и всех трудоспособных выгоняли на работу.
Нине шел седьмой год, в семье она была младшей. Двухэтажный дом в центре села фашисты облюбовали под канцелярию. Жильцы скитались по баням и сараям. Больного отца приютили родственники, но вскоре он умер.
Матка, яйца давай!
Продукты приходилось экономить и прятать подальше. Немцы ходили по домам и подчистую выгребали съестное, говорили, глумясь над хозяевами: вам скоро ничего не понадобится. Чтобы не умереть с голоду, многие были вынуждены прислуживать представителям «высшей арийской расы». Мать мыла полы, стирала, готовила еду немцам.
Из воспоминаний Матрены Александровны Тихомировой, матушки Феодота Тихомирова, служившего диаконом в Троицком храме Ржева: «Немцы вступили в город на праздник Покрова, ехали поодиночке на мотоциклах! Сразу стали ходить по домам, грабить, отнимать продукты, одежду, скотину, птиц. Штыками выламывали запоры, выбивали стекла и рамы. У нас отняли две коровы. Меня гоняли расчищать снег на дорогах, рыть окопы вдоль берега Волги. Моего старика заставляли носить на станцию награбленное ими добро, пудов по пять; когда падал от усталости – били. А то заставляли целый день носить воду для немецкой кухни».
В деревнях подо Ржевом немцы создавали «временные поселения» для мирных жителей, по факту – концлагеря. Их выводили на работы под конвоем, «смена» длилась по 16 часов.
«Наша деревня стояла на берегу Волги, в зоне перекрестной перестрелки, – рассказывала Нина Семеновна. – Доставалось нам и от немцев, и от своих. За водой ходили только по ночам. Днем фрицы сажали снайперов, которые быстро «снимали» смельчаков. Город был оккупирован 495 дней, и практически все это время вокруг него не стихали боевые действия».
Сортировочный лагерь
Главный научный сотрудник Тверского объединенного музея Светлана Герасимова, сорок лет изучавшая архивы о ржевском противостоянии, пишет, что за месяцы оккупации из города и района в трудовые и концентрационные лагеря было угнано около 10 тысяч человек.
Среди них были и Голубевы. Нина Семеновна рассказывала: «Мы шли большой колонной – мама, братья, сестра, другие родственники. Нам никто ничего не объяснял, гнали, как скот на убой. Долго шли. Обессилевших людей расстреливали прямо на дороге. Мы успели собрать кое-что с собой, мешочек с зерном оттягивал плечи Николая. Старший брат уже изнемогал от его тяжести, я еле переставляла ноги. Посмотрев на нас, мамка проделала в мешке дырочку, и зерно тонкой струйкой сыпалось на дорогу. Если бы немцы это увидели, нас бы сразу убили. Когда я уже была готова сесть посреди дороги, Коля брал меня на руки».
Потом людей погрузили в товарные вагоны и долго везли куда-то. Они задыхались в тесноте и духоте. Но сильнее всего мучила жажда. На одной из станций, пока из вагонов десятками сгружали трупы, измученные пленники буквально высасывали губами подсыхающие лужи. Хорошего уже никто не ждал. Голубевы старались держаться вместе.
На территории Белоруссии были созданы «сортировочные лагеря», где узники ожидали своей участи. Николай и Борис пытались бежать, но братьев поймали, жестоко избили и вновь вернули «за колючку». Великой Германии нужна была дармовая рабочая сила.
Все сначала
Когда их освободили, Николай, которому уже исполнилось 18, ушел на фронт. Служил в разведроте, был ранен. В январе 1945-го сержант Голубев умер в одном из госпиталей Закарпатья. Довелось служить, но уже после войны, и Борису. Семь лет не снимал он формы и армейскую выправку сохранил до конца жизни. Мать с дочерями вернулась во Ржев. Улица, где они жили, лежала в руинах. Уцелела лишь стена соседского дома нянюшки.
Единственным сохранившимся зданием оказался старообрядческий храм Покрова Богородицы, в котором прятались оставшиеся жители города, 248 человек...
Корреспондент «Красной звезды» писатель Константин Симонов приводит свидетельство очевидца: «Город был пуст. В нем не было видно ни людей, ни скота, ни птиц. Одни дома стояли с выбитыми окнами, а другие были разрушены».
А жизнь продолжалась. Нина Семеновна окончила школу и 10 лет водила трамвай в городе Калинине (Тверь). Муж привез ее на свою родину, в Пензу, где она работала на часовом заводе мастером ОТК. В трудовой книжке ветерана труда всего две записи и много поощрений.
Получив сертификат на обеспечение ветеранов Великой Отечественной войны жильем, Нина Семеновна купила квартиру в Городе Спутнике. Ее окружают родные люди, которые стараются продлить любимой маме, бабушке и прабабушке отпущенные Господом дни.
В последнее время – все-таки почти 90! – она стала многое забывать. А может, память просто не хочет омрачать счастливую старость…
Цифра
Около 10 тысяч человек было угнано немцами из Ржева и окрестных сел в концентрационные и трудовые лагеря.
Автор: Тара АМИРХАНОВА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
Ссылки по теме
Екатерина РОГОЖКИНА,
